Арбуз-бомба
Если при известных условиях пуля может стать безвредной, то возможен и обратный случай: «мирное» тело, брошенное с незначительной скоростью, производит разрушительное действие. Нельзя, например, бросать в мчащиеся мимо автомобили арбузы, дыни, яблоки или какие-либо другие, казалось бы совершенно безвредные, предметы. Действие этих невинных предметов будет весьма неприятно: арбузы и дыни могут вдавить и сломать кузов машины, а яблоки, попав в пассажира, могут причинить серьёзные увечья. Причина понятна: собственная скорость автомобиля складывалась со скоростью брошенного арбуза или яблока и превращала их в опасные, разрушительные снаряды. Нетрудно рассчитать, что пуля в 10 граммов весом обладает такой же энергией движения, как арбуз в 4 кг, брошенный в автомобиль, который мчится со скоростью 120 км в час.
Пробивное действие арбуза при таких условиях не может, однако, сравниться с действием пули, так как арбуз не обладает её твёрдостью.
Когда разовьётся скоростная авиация в высших слоях атмосферы (в так называемой стратосфере) и самолёты будут мчаться со скоростью 3 тысяч километров в час, т. е. с быстротой пуль, лётчикам придётся иметь дело с явлениями, напоминающими сейчас рассмотренное. А именно, каждый предмет, попадающийся на пути такого сверхбыстроходного самолёта, превратится для него в разрушительный снаряд. Наткнуться на горсть пуль, просто уроненных с другого самолёта, даже не летящего навстречу, будет всё равно, что подвергаться обстрелу пулемётом: падающие пули ударятся об аэроплан с такою же силою, с какою вонзились бы в эту машину пули из пулемёта. Так как относительные скорости в обоих случаях одинаковы (самолёт и пуля сближаются со скоростью около 800 метров в секунду), то одинаковы будут и разрушительные последствия столкновения.
Наоборот, если пуля летит вслед аэроплану, несущемуся с равною скоростью, то для лётчика она, как мы уже знаем, безвредна. Тем, что тела, движущиеся с почти
одинаковою скоростью в одном направлении, приходят в соприкосновение без удара, искусно воспользовался в 1935 г. машинист Борщев, приняв движущийся состав из 36 вагонов на свой поезд без удара и тем предотвратив железнодорожную катастрофу. Произошло это на Южной дороге, на перегоне Ельников — Ольшанка, при следующих обстоятельствах. Впереди поезда, который вёл Борщев, шёл другой. За недостатком паров передний поезд остановился; его машинист с паровозом и несколькими вагонами отправился вперёд, на станцию, оставив остальные 36 вагонов на пути. Вагоны, под которые не было подложено башмаков, покатились под уклон назад со скоростью 15 километров в час, грозя налететь на поезд Борщева. Заметив опасность, находчивый машинист остановил свой поезд и повёл его назад, постепенно развив скорость также 15 километров в час. Благодаря такому маневру ему удалось весь 36-вагонный состав принять на свой поезд без малейшего повреждения.
Наконец, на том же начале основан прибор, чрезвычайно облегчающий письмо в движущемся поезде. Писать в вагоне на ходу поезда трудно лишь потому, что толчки на стыках рельсов передаются бумаге и кончику пера не одновременно. Если устроить так, чтобы бумага и перо получали сотрясение в одно и то же время, они друг относительно друга будут в покое, и письмо на ходу поезда не составит никакого затруднения.
Это и достигается благодаря прибору, изображённому на рис. 26. Рука с пером пристёгивается к дощечке а, могущей передвигаться в пазах на планке Ь; последняя, в свою очередь, может перемещаться в пазах дощечки, лежащей на столике в вагоне. Рука, как видим, достаточно подвижна, чтобы писать букву за буквой, строку за строкой; вместе с тем, каждый толчок, получаемый бумагой на дощечке, в тот же самый момент и с такою же силою передаётся руке, держащей перо. При таких условиях письмо на ходу поезда становится столь же удобным, как и в неподвижном вагоне; мешает лишь то, что взгляд скользит по бумаге рывками, так как голова и рука получают толчки не одновременно.